Он остановился еще раз, удерживая имя, умственно, подтверждающий, что он
говорили все, потому что он знал, что как только он произнес имя
в счастливый человек безжизненное город просыпался и больше ничего, что он
может сказать, будет слышен.
'Это все? Пилат беззвучным прошептал про себя. "Да,
это. Теперь это имя! "И закатив 'R' S над головами молчать
Население он заорал: "Бар-Авва, Отче! '
Это было, как будто солнце над ним, взорвали и утопили в ушах
пожар, огонь, который гремел, кричали, стонали, смеялись и свистели.
Пилат повернулся и пошел обратно по той платформой, в осуществлении шагов,
глядя только на разноцветную деревянных блоков из шагов под его
ногами, чтобы спасти себя от камня. Он знал, что за его спиной градом
бронзовые монеты и сроки была душа платформе, что и люди в
коклюш толпу, борющихся друг с другом в сторону, лезли на плечи
увидеть чудо собственными глазами - человек уже в объятиях смерти и
вырванные из их рук! Они наблюдали за легионерами, поскольку они развязали его
Облигации, невольно причиняя ему жгучую боль в своем опухшими руками, наблюдал
как морщась и жаловался он все-таки улыбнулась безумной, бессмысленной
улыбка.
Пилат знал, что конвой сейчас идут три связан заключенны